Ася Энтова - Осознавая время. Сборник эссе
Анализируя стимулы человеческого поведения, современные социальные науки все чаще оперируют словом «вера», не важно, идет ли речь о вертикали подчинения и легитимности власти в глазах граждан или о горизонтальной солидарности и признании разделения человечества на нации. Национальная идея описывается как вера индивида в то, что существует феномен единственной и уникальной, в своем роде избранной нации, к которой он принадлежит и с членами которого его связывают особые узы. Пытаясь объяснить феномен США в терминах европейских национальных государств, американский социолог Роберт Белла дал новую жизнь введенному еще Руссо термину «гражданская религия». Американцы верят в то, что они – один народ, что патриотизм – это добродетель, что «права она или нет – но это моя страна». Символы этой религии – звездно-полосатый флаг, гимн, герб, статуя Свободы. В том, что это именно религия, можно убедиться, прочтя на долларе: «мы верим в Бога» или услышав «Господи, благослови Америку». Таким образом, некие общие основы христианства и иудаизма да более двухсот лет общей истории сплавили население Северной Америки в народ.
Такой искусственный трюк не может удовлетворить евреев, которые уже тысячи лет чувствуют себя народом, за что и заслужили от современных теоретиков национальных идеологий название «перениальной» (вечной) нации. Израиль имеет слишком глубокие культурные корни, чтобы это «воображаемое сообщество» можно было лепить как вздумается, создавая искусственный образ «нового израильтянина», оторванного от большей части своей истории и традиций. Да и четкая арабо-мусульманская идентификация большой части ближневосточного населения и постоянный приток неевреев в Израиль не способствуют выработке объединяющей всех израильтян гражданской идеологии. На Святой Земле у иудаизма огромные преимущества перед любой «гражданской религией», да и огромная диаспора не дает возможности свести еврейство к «израильтянству».
По мнению философа Лео Штрауса, ярлык политического гражданства, языка или культуры не может исчерпать определение еврея:
«Политический сионизм уже был уступкой еврейской традиции. Те, кто искал иного, нежели простое исчезновение, решения еврейской проблемы, вынуждены были принять не только территорию, освященную еврейской традицией, но также и ее язык, иврит. Более того, они были вынуждены принять еврейскую культуру. Культурный сионизм стал очень могущественным соперником сионизма политического. Но наследие, к которому вернулся культурный сионизм, восставало против того, чтобы быть истолкованным в терминах культуры или цивилизации, поскольку считало себя самостоятельным продуктом гения еврейского народа. Культура или цивилизация основаны на Торе, а Тора дана Богом, а не создана Израилем».
Таким образом, еврейская национальная идеология, как и любая другая, основываются на религии и традициях, имеющих в нашем случае многовековую историю. Идеология «исраэлизма» или «хананейства», которая пыталась совершенно порвать с религиозно-этническими корнями и заменить их гражданством государства Израиль, не преуспела. А та идеология, что преуспела, вынуждена была за ответами на базисные вопросы обращаться к Танаху, как к высшей и последней инстанции. Традиция и идеология то сотрудничали друг с другом, то жестоко конкурировали между собой. Однако влияние традиции и современности было взаимным: Бен Гурион использовал Танах в качестве «мандата» на Эрец Исраэль, а реальная практика и необходимость отвечать на злободневные вопросы заставили раввинов обогатить традицию вопросами современного государственного устройства.
Может ли государство Израиль служить объединяющим центром светского еврейства?
В то время как для религиозного еврея Земля Израиля обладает непреходящей ценностью (безотносительно к тому стремится он там жить или нет), для нерелигиозных большое значение имеет именно еврейское государство. Если мы не в силах определить еврея, поменяв иудаизм на «гражданскую религию», а «пятый пункт» на израильское гражданство, то может быть, все же мы сможем поставить государство Израиль в центр светского идеологически-культурного самоопределения? Как писал один из лидеров культурного сионизма (палестинофильства) Ахад ха-Ам:
«Но если сионизм глядит на еврейское государство как на средство избавления от нищеты, обеспечения полного спокойствия и национальной чести, палестинофильство … видит в еврейском государстве лишь „надежное убежище“ для духа еврейства, культурные узы, объединяющие нацию».
Действительно, при Бен Гурионе активно формировалась национальная идеология, опирающаяся на древнюю историю Израиля, но отбрасывающая «постыдные» 2 тысячи лет галута. Если религиозные евреи группировали общину вокруг синагоги, то альтернативным местом для светских евреев пытались сделать различные филиалы Джойнта, Сохнута, Керен Каемет и других, в которых осуществляется помощь евреям диаспоры, а главное, связь с национальным еврейским домом.
Чем больше маленький Израиль побеждал своих многочисленных врагов, тем более притягивались к нему сердца евреев всего мира. Гордость за Израиль, победивший в Войне за независимость и в Шестидневной войне, и приезд Голды Меир в Россию всколыхнули, казалось бы, ассимилированные массы советского еврейства.
«Я абсолютно нерелигиозный человек, я – атеистка. И никогда не обращалась к примерам из Танаха для описания своего личного опыта. Но тут, кроме „Встань и иди!“, не срабатывает ни одно другое объяснение», – пишет Майя Каганская о своем опыте стремления в Израиль.
Однако чем дальше отступала внешняя угроза, чем более богатым и либеральным становилось израильское общество, тем более оно стало позволять себе пренебрегать национальной идеологией и тем менее притягательным становился сам Израиль в глазах диаспоры. Сама идеология, созданная под себя ашкеназскими социалистами-сионистами, должна была радикально измениться для того, чтобы объединить всех евреев-израильтян уже без помощи гениального диктатора Бен Гуриона. Но обе ее главные составляющие – социалистическая и национальная (по образцу европейских национальных движений) – безнадежно устарели. В моду входил либерализм и мультикультурализм, постмодернизм и глобализация. Национальные идеологии переживали не лучшие времена не только в Израиле.
Современные проблемы, вызванные глобализацией
В ХХ веке национальные страны столкнулись с вызовом глобализма. Сам Израиль смог появиться в большой степени именно благодаря глобализации, если понимать под этим современные технологии и международные экономические связи. Иначе этот клочок земли, бедный пресной водой и ископаемыми, не смог бы прокормить такое количество своих новых граждан и дать им силы для обороны от превосходящих их во много раз агрессивных соседей. И тот же глобализм, сыгравший нам на руку во времена «холодной войны», после детанта привел к повсеместному ослаблению национальной идеологии: богатые чувствуют себя гражданами мира, а бедные эмигранты из отсталых стран уже не хотят ассимилироваться, принося в Европу и Северную Америку чуждый дух Востока и Юга. Да и сами политкорректно изменившиеся европейские национальные государства перестают удовлетворять потребность в самоидентификации своих граждан. Все чаще слышны жалобы на американизированную (то есть вненациональную) массовую культуру и многочисленных, не желающих ассимилироваться даже во втором и третьем поколении эмигрантов. Один из главных символов автономии государства – денежные знаки – унифицированы в большей части Западной Европы. Крыша национального дома прохудилась, сквозь нее видны звезды Европейского Союза – а мало кому хочется ночевать под открытым небом «всемирного человечества». Глобализация вызывает как реакцию подъем локального сепаратизма и партикуляризма (то есть частного и локального)30. Люди раздражаются от непосредственного соседства Чужого и пытаются укрыться от него в этнорелигиозные и культурных общинах или в культурно-территориальной автономии.
Какие-то из общих проблем глобализации в Израиле наблюдались всегда (разделение на этническо-религиозные общины, диаспора), какие-то только появляются (проблема иностранных рабочих и африканских нелегалов). В отношении же «столкновения цивилизаций»31 и подъема современного мусульманского террора мы находимся на передовой. Повышенное пристрастие евреев нового времени к социальному реформаторству в стиле новомодных идей дает себя знать и в современном Израиле. Представители «светского» еврейства опять первыми погнались за «глобализационной» модой и поспешно свернули национальную идею в пользу открытости и универсализма. Идея национального государства выходит из моды и принципы национального строительства пытаются грубо разрушить, чтобы привести практику в соответствие с новейшими теориями мультикультурализма и релятивизма. Теоретики Нового Ближнего Востока считают, что евреям больше не требуется свое национальное убежище, к которому так стремился сионизм, и идеал еврейского национального очага сдается потомками светско-сионистского истеблишмента на хранение национально-религиозному лагерю. В то время как ультраортодоксальные израильские евреи все более склоняются к признанию сионистских принципов, официальные государственные структуры все менее склонны акцентировать национальную идеологию и все более обращаются к универсальным лозунгам «мира», «безопасности», «экономического процветания» и др.
